"Исправляя ошибку врача"

Татьяна Ларина пишет:Он прячет глубоко в себе порядочного и даже доброго человека. Юлию же он вылечил, хотя свободно мог этого не делать. Он просто хочет казаться таким дьяволом, тем более с такой внешностью это легко. Ну что ему надо было сказать - "да, я польстился на деньги и не хотел отказать генеральше, простите"? Конечно, гораздо круче с дьявольским видом рассказывать про "всё ради науки". Кстати, да, что сожалеет, он в натуре сказал.

В какой-то степени согласна со всем сказанным. Но всё-таки, я не исключаю, что его слова "ради науки" имели под собой почву. Он - человек увлечённый, в какие-то моменты, возможно, вообще не замечал ничего вокруг себя... Конечно, он, возможно, польстился на деньги, но мне почему-то кажется, что дело всё-таки в игре на интерес, в первую очередь, а потом уже в финансовых поступлениях... Мне даже показалось, что он был так увлечён, что не понял: в своих
экспериментах зашёл настолько далеко, что сломал жизнь Юлии Бероевой и помог выиграть пари Владимиру Шадурскому. Разумеется, Катцель мог отказаться лечить Юлию, он поначалу и не хотел слушать Коврова, не хотел помогать, однако, как я думаю, именно человеческое взяло всё-таки верх над злым гением, которым он всё это время прикрывался... Конечно, с Платоном Загурским они совсем не похожи, но тем интереснее получился этот резкий контраст... В моём
фан-фике "Исправляя ошибку врача" всё начинается с рассказа девушки, которая случайно обнаружила Катцеля в особняке Шадурских. "До сих пор не могу понять, зачем мне понадобилось заходить внутрь. Сама не знаю, меня словно вёл кто-то невидимый, какая-то скрытая сила не давала мне уйти... Я увидела лежащего на полу Владимира Шадурского и чуть не закричала от ужаса, но сдержалась. Мы с ним не были близко знакомы, но тем не менее, встречались несколько раз на балах и раутах. Я видела его с купеческой дочерью Долли Шиншеевой, и я слышала о скандале вокруг семьи Юлии Бероевой. Неожиданно я увидела ещё одного человека, он тоже лежал на полу... Вдруг я услышала, как он застонал, и поняла, что в нём всё ещё теплится жизнь... Я позвала своих слуг, и они помогли мне дотащить его до кареты. Я никогда не видела этого человека прежде, но оставить его умирать просто не могла... Дело было плохо, он бредил, упоминал какого-то Платона Загурского. Однажды я решилась спросить, как его зовут, и, о чудо, услышала в ответ: "Доктор Катцель..." Я не могла сидеть сложа руки, поэтому, расспросив знакомых и разузнав всё, что только можно, о Платоне Загурском, который тоже оказался врачом, я решилась написать ему письмо... Ответ пришёл очень быстро, Загурский обещал мне всяческую поддержку в лечении его друга... Мне тогда и в голову не могло прийти, как сильно я полюблю Катцеля... Вот сейчас я как раз получила письмо от Платона Загурского, в котором он сообщает, что генеральшу фон Шпильце и Хлебонасущенского отправили по этапу в Сибирь. Значит, мы можем вернуться в Россию из Новой Зеландии и наконец познакомиться с супругой Загурского, о которой он столько рассказывал в письмах... Вот только проблема в том, что никто, кроме меня и Платона, не знает о том, что Катцель всё-таки выжил. Я снова углубилась в воспоминания. Катцель всегда говорил мне, что никогда никого не любил. Но он всё-таки полюбил меня, и очень изменился за последний год... Ради любви люди могут измениться, теперь я это точно знаю".

Интересный рассказ. Эдакое пугало полюбила. А как в Новую Зеландию занесло? В поисках капитана Гранта?
Странное совпадение, экспедиция лорда Гленарвана началась в 1864 году. Это совпадение неспростааа ...

Полиевкт Харлампиевич,
Спасибо, повеселили! Про Новую Зеландию - так не интересно же будет, если я сразу всё расскажу!
Продолжаем... Рассказ ведётся от лица Катцеля. "Я вспоминаю этот день, вполне обычный, такой же, как все прочие. Тогда я ещё не знал, что скоро стану жертвой князя Владимира Шадурского, который нанесёт мне тяжёлую рану... Моё общение с Сергеем Ковровым не прошло бесследно. За последнее время я изменился и наконец-то понял, что, по-видимому, был слишком увлечён наукой, поэтому даже не заметил проблем, которые из-за моих экспериментов начались у Юлии Бероевой... Нет, я никогда не восхищался Амалией фон Шпильце, кто угодно, но только не я, однако она позволяла мне заниматься любимым делом, и я, на свою беду, слепо и безоглядно доверился ей... Увы, но я далеко не сразу и не вдруг понял, что, сам того не замечая, сломал жизнь другого человека... Из-за меня Юлия Бероева потеряла мужа и ребёнка, из-за меня её обвинили в преступлении, которого она не совершала... Но самое главное, что я начал
подозревать: её болезнь как-то связана с тем порошком, который она тогда выпила вместе с кофе в доме генеральши... Ковров просил меня не брать на себя
слишком много, но я ничего не могу с собой поделать... Лишь появление в моей жизни девушки Анастасии, которая спасла мне жизнь, когда я истекал кровью в особняке Шадурских, помогло мне перестать терзать душу и сердце вопросами без ответов... Я помню, что после того, как Владимир ударил меня, потерял сознание. Я думал, что умираю, но потом неожиданно пришёл в себя и не увидел даже, а услышал чьи-то шаги... Потом меня подняли и куда-то понесли. Несмотря на то, что я тогда бредил, хорошо помню всё, что она говорила мне. А ещё я хорошо помню, как отреагировал на появление своего друга Платона Загурского... Он был в таком потрясении от того, что со мной случилось... Иногда я думаю о том, что, вероятно, всё-таки умер бы, если бы не Анастасия, Настя... Она оказалась настолько храброй и сильной духом, что не побоялась зайти внутрь дома, где за последние несколько часов произошло столько роковых событий... Я говорил Коврову, что никогда никого не любил. И это чистая правда: до встречи с Настей я действительно не думал, что мне вообще суждено испытать когда-нибудь это чувство. Но с её появлением в моей жизни всё изменилось навсегда".

Наверно поклонница Вольдемара приходила

Леди тайна,
Княжна Анастасия Воронцова, случайно проезжала мимо и ни с того ни с сего решила остановиться именно у особняка Шадурских, чтобы осмотреться...
"Я по-прежнему не представляю, какая странная невидимая сила заставила меня поступить так, как я поступила тогда. Но тем не менее, благодаря своему необъяснимому поступку я всё-таки встретила Катцеля... Мне сложно сейчас объяснить, за что я его полюбила. Да, наверное, это и не нужно, ведь главное, что мы, несмотря ни на что, вместе... Доктор Платон Загурский, друг Катцеля, приехал очень быстро. Он сразу, без обиняков, сказал мне, что шансы Катцеля на выздоровление мизерно малы, практически призрачны... Но тем не менее, я не отчаивалась, мне искренне хотелось верить, что всё закончится благополучно и наш пациент выживет. Мы с Платоном много разговаривали о жизни. Конечно, они, судя по рассказам, с Катцелем совершенно не были похожи, удивительно, что, несмотря на это, всё-таки дружили. Загурский, к сожалению, тоже, как и Катцель, до сих пор ещё не встретил свою любовь... Так странно вспоминать о наших беседах сейчас, когда мне пришло новое письмо от Платона, в котором он сообщает: они с супругой Натальей в самое ближайшее время собираются нас посетить! Признаюсь, мне немного страшно, ведь я не знаю, как его жена отнесётся ко мне и к Катцелю... Впрочем, она, судя по всему, барышня разумная. Почему-то мне кажется, что я где-то её видела. Вспоминаю некую баронессу
фон Деринг, первую красавицу Петербурга... Мне почему-то кажется, что это именно она, и от этого на душе сразу становится легче. Я видела её, и она мне показалась действительно красивой и обаятельной женщиной, при этом очень образованной. Вот только я почему-то сразу поняла, что она
- не та, за кого себя выдаёт. Да и "брат" её, Ян Владислав Карозич, тоже, как мне показалось, не так прост, как все думали... Я слышала, что он год назад погиб, утонул в Неве... Жаль, конечно, но... Я не верю, что он был её братом, а впрочем, она его и не любила, хотя не заметить его испепеляющих взглядов в её направлении было просто невозможно! И ещё я отлично помню, как она смотрела на некоего графа Каллаша, оказавшегося князем Николаем Чечевинским. Да и он на неё тоже смотрел очень выразительно, не заметить этого мог только слепой... Но тем не менее, я рада, что она всё-таки вышла замуж за Платона Загурского. Да, я точно уверена теперь, что Наталья Загурская и баронесса фон Деринг - одно лицо. Нет, я не ясновидящая, просто интуиция мне так подсказывает. А она меня ещё ни разу не обманула".

Уже ль  та самая княжна Воронцова?
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Полиевкт Харлампиевич,
Откровенно говоря, понятия не имею! Просто захотелось так её назвать, вот и всё...

"Я хорошо помню, как она пыталась расспросить меня о том, кто я, как меня зовут и чем я занимаюсь. Несмотря на то, что я бредил, всё равно помню абсолютно
все наши разговоры с ней... Помню, как она расспрашивала меня о моём друге Платоне Загурском, которому, как потом оказалось, написала письмо с просьбой о помощи... Я хорошо помню, как отреагировал на приезд своего дорогого друга... Но тогда меня занимали, в основном, мысли о девушке, которая не отвернулась, не прошла мимо чужой беды, а решила помочь... Княжна Анастасия Воронцова произвела на меня впечатление, настолько сильное, что, несмотря на своё тогдашнее состояние, я помню абсолютно всё, что она говорила мне, я даже помню свои собственные ответы, порой бессмысленные и нелепые, что, конечно же, объяснялось моими проблемами со здоровьем... Она была красива, знатна, богата, а я... Я отчётливо понял тогда, что Настя - именно та девушка, с которой мне суждено быть вместе, если, конечно, судьба всё-таки решит дать мне ещё один шанс. И я получил этот шанс, я выжил, я поправился. Без неё моя жизнь закончилась бы там, в особняке Шадурских, и тем не менее, этого почему-то не случилось... Не знаю, в какой момент ко мне пришло озарение: это она, та самая единственная любовь на всю жизнь, о которой я в прежние времена боялся даже думать... Но скорее всего, я понял это ещё тогда, когда болел... Вот только не так-то просто оказалось впустить это сильное чувство в свою теперешнюю жизнь... Настя должна узнать всё о том, что из-за меня пострадала Юлия Бероева. Я не хотел, чтобы у неё оставались хоть какие-то иллюзии на мой счёт. Конечно, мне было страшно, что она от меня отвернётся после того, как услышит правду. Но я твёрдо решил рассказать ей всё, ничего не утаивая и не упуская из виду. Всё равно чувство вины до сих пор терзало меня, и мне необходимо было с кем-нибудь поделиться. Начал я с того, что отдал свой дневник Платону Загурскому, на всякий случай, если всё-таки удастся добраться до генеральши фон Шпильце. Оставалось самое сложное: рассказать Насте о том, каким чудовищем я когда-то был... Мне было страшно, я отчаянно не хотел её терять, но иного выхода, кроме как признаться ей во всём, для себя решительно не видел".

"Время шло, и Катцель, что было просто невероятно, потихоньку поправлялся. Конечно, ему было нелегко, и я отчётливо видела все те страхи, которые появились у него за последнее время. Он почему-то стал излишне сентиментальным, часто вспоминал о том, как они с Платоном Загурским учились в университете... Как я поняла из всех этих рассказов, Катцель ностальгировал по тем временам, когда всё ещё было впереди. Когда казалось, что никаких преград нет, все проблемы можно решить миром, любая задача имеет свой подход, а на любой вопрос найдётся достойный интересный ответ. Что это было, я ещё не понимала: ностальгия по юности, а может, по тем временам, когда два друга были неразлучны и верили только в самое лучшее? К сожалению, у меня не было ответа на этот вопрос. Пока однажды Платон не дал мне почитать дневник
Катцеля, который он вёл на немецком языке. Я хорошо знаю и немецкий, и французский, и английский языки, поэтому мне было не трудно понять, о чём там говорится... И наконец я стала всё понимать: Катцель не столько ностальгирует, сколько боится потерять моё доверие. Да, я узнала много такого, о чём, быть может, мне знать и вовсе не следовало, но... Да, Юлия Бероева стала жертвой хитроумной интриги генеральши Амалии Потаповны фон Шпильце... Её слабостью воспользовался князь Владимир Шадурский, из-за чего она потеряла мужа и нерождённого ребёнка (пусть даже от нелюбимого!), была разлучена с детьми, попала в тюрьму, серьёзно заболела... Но в то же время, если бы не Катцель, Юлия никогда бы не смогла поправиться и обрести своё счастье с Сергеем Ковровым, который принял её двоих детей, как своих родных... Именно Катцель вылечил Юлию, это было бесспорно... Я поняла, что ему именно тогда, в той забытой всеми сторожке, начала открываться горькая истина: он наконец-то понял, что Шпильце воспользовалась его одержимостью наукой в своих корыстных и коварных целях... Я поняла, что Катцель собирается рассказать мне о себе, но сделать это ему очень сложно, ведь он боится оттолкнуть меня... Но эти записи, которые я прочитала, потрясли меня до самой глубины души! Конечно, я выслушаю его, пусть облегчит душу... Но одно я точно знала: ни за что не смогу его оставить теперь, когда знаю практически всю правду! Пусть эта правда - не та, которая могла бы устроить романтично настроенную девушку,
но я в своей жизни, несмотря на титул и достаток, уже успела повидать многое".

"Я долго собирался с мыслями, чтобы быть абсолютно честным с Настей. Тем не менее, рассказать обо всём, что не даёт мне покоя столько времени, оказалось действительно не так-то просто. Наконец я всё-таки решился на этот разговор, после которого, быть может, она меня возненавидит и не захочет больше видеть... Тем не менее, я больше не мог молчать, мне нужно было рассказать кому-то о том, из-за чего на сердце было так тяжело... Да, у меня был дневник, который я отдал своему другу Платону Загурскому, но тем не менее, когда я
записал в нём всё, что только можно было, мне не стало легче, скорее даже наоборот... Весь груз ужасной ошибки, которую я совершил, навалился на меня ещё сильнее... И вот я начал свой непростой рассказ, не надеясь на понимание... Я погрузился в воспоминания. Вспомнил нашу первую встречу с генеральшей Амалией Потаповной фон Шпильце, которая, как она сказала мне тогда, была поражена моими выдающимися способностями... Она предложила мне свою помощь, а я не стал отказываться... Разве мог я знать тогда, к чему приведёт наше так называемое "сотрудничество". Я действительно был так увлечён наукой, что ни о чём другом вообще не хотел даже думать... Наверное, именно поэтому я воспринял необычную просьбу Шпильце, как очередной вызов... Я действительно не понимал, что происходит, мне не было дела ни до чего, кроме того, что передо мной поставлена сложная задача, которую просто необходимо решить... Я даже не заметил, что из-за меня у Юлии Бероевой начались серьёзные проблемы... Лишь появление в моей жизни Сергея Коврова помогло мне посмотреть на себя и на сложившуюся ситуацию со стороны. Я по-настоящему испугался, когда увидел наконец, к чему привели мои эксперименты... Я вспомнил всё, что писали и говорили о Бероевой, и понял, что, если бы не я, у Шпильце, по большому счёту, ничего бы не получилось... Она бы никогда не смогла добраться до Юлии, если бы не мой порошок, который ей подмешали в кофе... Единственное, что я тогда хорошо запомнил, так это золотые серьги с бриллиантами, из-за которых вся эта история и случилась... Разумеется, серьги были только предлогом для встречи, и тем не менее, именно из-за необходимости продать их Бероева в конце концов и пострадала... На самом деле, Шпильце они, разумеется, были совершенно не нужны! И тем не менее, она решила купить их, чтобы подобраться к Юлии поближе... Эти серьги теперь у меня, я сам попросил генеральшу отдать их мне - как напоминание о том страшном и необратимом поступке, который я когда-то совершил... Она, разумеется, удивилась этой странной просьбе, но возражать не стала, ведь ей самой они, как я уже сказал, были совершенно не нужны... И затянула меня паутина воспоминаний, я стал вспоминать все заголовки в местных газетах, чтобы восстановить цепочку роковых событий... Наконец мне удалось это сделать, и передо мной открылась шокирующая истина... После визита к Шпильце Юлия поняла, что у неё будет ребёнок, но не от мужа, разумеется, а от князя Владимира Шадурского. Затем супруг вернулся в Петербург, и Бероева, которая к тому времени уже потеряла ребёнка, решила всё ему рассказать. Разумеется, это было довольно опрометчиво, ведь новости были по-настоящему ужасные. Несмотря на то, что у него была жена и двое маленьких детей, супруг предпочёл застрелиться, что, конечно, говорит о нём, как о слабом человеке, не способном подставить плечо... Юлия решила встретиться с Владимиром Шадурским на маскараде, который стал для неё роковым... Оттуда её забрали в полицию, и она была обвинена в покушении на убийство. Ну а потом уже в дело вступил я, всё-таки решив, что, раз не могу исправить то, что натворил, то хотя бы попробую помочь Юлии Бероевой вернуться к нормальной жизни... Ведь у неё оставались дети, которые и так потеряли отца... Мне было очевидно, что Ковров любит её, хотя тогда я ещё не понимал, как сильно любовь может изменить человека... Настя слушала меня, по-прежнему не перебивая. Неожиданно я заплакал, настолько мне было тяжело. Несмотря на только что рассказанную историю, она пообещала, что ни за что не оставит меня. Это было очень странно и неожиданно, ведь я ожидал от неё совсем другого ответа. Сегодня она в очередной раз меня удивила".

"Я слушала исповедь Катцеля, к которой он так долго готовился, и пыталась понять, как мне себя следует с ним вести... С одной стороны, я уже всё знаю практически от и до, но с другой стороны, то, что он рассказывал вживую, было всё-таки не то же самое, что читать его дневник... Я в течение
всего нелёгкого рассказа молчала, не вмешиваясь в ход повествования и не перебивая его... Катцель по-прежнему считал, что только он один виноват во всём случившемся, но сейчас, слушая его, я поняла, что он из-за чувства вины решил взять всю ответственность за произошедшее на себя. Вот только всё случилось из-за генеральши Амалии Потаповны фон Шпильце, которая захотела получить кругленькую сумму от князя Владимира Шадурского за выполненную "работу". Катцель оказался слишком доверчивым человеком, он был настолько увлечён наукой, что не замечал ничего вокруг себя... Конечно, если бы Юлия Бероева не поехала тогда к Шпильце с теми несчастными серёжками, то всё бы у неё сложилось по-другому. Но поведение её супруга после того, как он узнал всю правду о случившемся, говорит о том, что он был слабым и ненадёжным человеком. Иначе как ещё можно объяснить его поступок? Жена попала в беду, а он всё равно решил свести счёты с жизнью, лишь бы не брать на себя какую-либо ответственность. Ведь, по сути, всё случилось из-за него, ведь денег в семье не было, поэтому Юлия решилась на непростой шаг: продавать любимые и дорогие сердцу вещи, чтобы добыть денег... Конечно, в первую очередь она думала о том, чтобы прокормить детей, это была самая важная и срочная задача, которую нужно было решать в короткие сроки... Если бы муж действительно любил её, он бы помог ей в сложившейся ситуации, вместо того, чтобы стреляться... Тем не менее, супруг предпочёл смерть, легко сняв с себя таким образом ответственность... Его не интересовало, как семья будет без него жить дальше... Он не думал о том, что его жена останется вдовой, а дети - сиротами... Возможно, Бероев видел в Юлии только красивую игрушку, которой он не может владеть вечно. Но ведь он женился не на игрушке, а на живом человеке! Конечно, очень жаль, что всё так получилось, но с другой стороны, было бы ещё хуже, если бы Юлия прожила всю жизнь с человеком, который не способен подставить плечо в трудной ситуации... Мне почему-то кажется, что она никогда не любила его, скорее, это было уважение, а настоящая любовь пришла к ней лишь с появлением Сергея Коврова. Он наконец-то увидел в Юлии не просто красивую куклу, а человека со своими мыслями, чувствами и желаниями. Больше всего мне понравилось, что подруга Юлии, купеческая дочь Долли Шиншеева, пыталась рассказать о пари, а потом заботилась о детях Бероевой... На самом деле, таких людей, которые не отвернутся от тебя в случае серьёзных проблем, а, наоборот, помогут, не слишком много. Долли, говорят, даже пыталась отомстить Владимиру, когда его мать, княгиня Татьяна Шадурская, разорила семью и совершила самоубийство, а отец, Дмитрий Шадурский, сошёл с ума... Она сказала, что хочет купить его, как какую-то вещь, например, коляску, а потом сломать, как куклу... Ведь он сам ломал чужие судьбы, совершенно не задумываясь об этом... Именно из-за него корнет Лихарев решил застрелиться... Конечно, Владимиру не оставалось ничего другого, кроме как жениться на богатой
дочери купца Долли Шиншеевой... Но всё-таки она, судя по всему, вовремя образумилась... Конечно, мне жаль Юлию, но почему же она всё-таки решила застрелиться на том маскараде на глазах у Владимира Шадурского? Видимо, действительно была доведена до полного отчаяния... Катцель плакал, не в силах спокойно переживать всё то, что случилось. Очевидно, он был полностью уверен в том, что я теперь отвернусь от него... Но ведь я уже всё знала, поэтому выводы для себя успела сделать... А потом он показал мне те самые многострадальные золотые серьги с бриллиантами, которые зачем-то выпросил у генеральши. Как оказалось, Катцель часто смотрел на них, видимо, они напоминали ему о том, что из-за них произошло... Наверное, я именно тогда поняла, что люблю его, когда посмотрела на эти серёжки. Удивительно, но факт: от них не исходило никакой негативной или плохой энергии, скорее даже наоборот... Видимо, это, напротив, была энергия силы и какого-то внутреннего стержня. А ещё я ощутила любовь - видимо, ту, которая всегда была у Юлии Бероевой по отношению к собственным детям... Я зачем-то попросила Катцеля отдать их мне, и он выполнил мою просьбу. Они до сих пор со мной, и хотя это не очень хорошая примета, но я ношу их почти постоянно. И что самое интересное, они приносят мне только удачу и счастье. Но всё-таки нам срочно нужно решить, что делать дальше... Конечно, в Новой Зеландии хорошо, красиво и тепло, но мои родные остались там, в России. И я без них очень сильно скучаю... К тому же, есть ещё одна важная причина, по которой решение о возможном переезде нужно принять как можно скорее. Какая
причина? Я сейчас этого не скажу, пусть пока останется секретом".

"Когда я наконец закончил свой рассказ, то был уверен, что Настя теперь возненавидит меня за то, что я когда-то сделал. И тем не менее, этого почему-то не произошло. Я начал подозревать, что она всё-таки прочитала дневник, который я отдал своему другу Платону Загурскому. Но даже если это было так, злиться по данному поводу у меня не осталось никаких сил - ни физических, ни моральных. Если она всё уже знала заранее, то, конечно, это многое объясняет. Может, оно и к лучшему - у неё было время заранее обо всём подумать, не дожидаясь моей исповеди... В таком случае, конечно, странно, что она ничего не сказала мне о данном обстоятельстве. Но с другой стороны, Настя, возможно, посчитала, что мне необходимо выговориться, что я захочу поделиться с кем-то
своей болью... Конечно, вести дневник и рассказывать кому-то о себе - это далеко не одно и то же. Зачем-то она попросила меня показать те многострадальные золотые серёжки с бриллиантами, и я не смог ей отказать в этой странной просьбе... Это были самые простые серьги, хотя и очень красивые. Когда я посмотрел на них, со мной определённо что-то случилось. Наверное, именно в тот самый момент я понял, что люблю её. Разумеется, тогда я ещё этого не осознавал, и тем не менее... После того, как я наконец-то поделился наболевшим, мне определённо стало легче. Настя зачем-то попросила, чтобы я отдал ей эти серёжки, а я не смог ей в этой просьбе отказать... Конечно, я не понимал, зачем они ей понадобились, ведь с ними было связано столько плохих воспоминаний... Я знаю, что впоследствии они стали её любимым украшением, вопреки предрассудкам, она часто надевает их. Я часто слышал, что они, вопреки всему, приносят ей только удачу и счастье. Настя потом говорила мне, что она тоже что-то почувствовала, когда посмотрела на эти самые серёжки. Видимо, в них изначально была заложена очень сильная любовь - не к мужчине, конечно,
потому что Юлия Бероева, я думаю, мужа своего уважала, но никогда не любила, скорее, к детям, а эта любовь, как всем известно, самая сильная. Грустно, но мужчина, даже самый верный и преданный, всё равно может тебя покинуть, правда, не по своей воле, но тем не менее. Если женщина остаётся одна, её, как правило, выручает именно любовь к собственным детям. Ради них женщина способна на многое, у неё нет шанса на ошибку, действовать нужно быстро и решительно. Подобная любовь способна буквально вытащить из бездны, пробудить дремавшую в человеке скрытую силу... Боль отступает, слёзы
высыхают, появляется решительность и твёрдость... Говорят, что есть выражение храбрая сердцем. Я думаю, что сюда оно подходит как нельзя лучше. Вот такие у меня остались воспоминания о тех простых золотых серёжках с бриллиантами, а впрочем, не только у меня, но и у Насти тоже".

"Я понимала, что в самое ближайшее время необходимо будет определиться, потому что со дня на день в Петербург должны были приехать мои родные. Они собирались совсем недолго пробыть в столице, после чего планировали уехать обратно в имение. Я тоже собиралась туда, потому что на дворе было лето, стояла хорошая погода... Вот только прежде, чем мы все вместе уедем из города, мне предстояло познакомить своих родных с доктором Катцелем. Мне повезло, ведь у меня действительно было много родственников: мать, отец, два дедушки и две бабушки. И все они должны были вот-вот прибыть. Уже даже не могу вспомнить, по какой причине я тогда отказалась поехать с ними вместе, но это сейчас совершенно не важно... Важно то, что сейчас я вспомнила о своих родных и о своём доме, и мне захотелось немедленно вернуться в Россию... Я ведь не была там уже целый год, вместе с Катцелем мы уехали в Новую Зеландию... Да, несколько раз мои родные навещали меня здесь, и тем не менее, я всё равно без них скучала... Причём я одинаково люблю как наш дом в Петербурге, так и имение в Калуге. Говорят, у князей Чечевинских там тоже имение, которое они недавно выкупили... Я понимала, что Катцелю для восстановления физических и душевных сил необходим свежий воздух, поэтому заранее решила, что, если всё сложится удачно, мы все самое большее через неделю уедем из города. Конечно, я волновалась, как Катцель перенесёт дорогу, но Платон Загурский меня успокоил: он был уверен, что теперь жизнь его друга вне опасности. За два дня до приезда родных он попрощался с нами, пожелав удачи и попросив написать ему при первой же возможности. Я знала, что это необходимо будет сделать сразу же, как только мы приедем в имение. В самое ближайшее время Катцелю, очевидно, понадобятся новые документы. Я выяснила, что решить эту задачу могли помочь в трактире "Ерши", о котором я неоднократно слышала благодаря рассказам о легендарной Чухе, оказавшейся впоследствии княжной Анной Чечевинской. Уверяли, что брат, князь Николай Чечевинский, нашёл её спустя 16 лет после того, как потерял, причём в тот день она была пьяной в стельку, но тем не менее, всё равно играла на фортепиано, благодаря чему и была узнана... Туда же, говорят, она приводила свою потерянную и найденную дочь Марию. В конце концов я решилась и сходила в этот самый трактир. Документы обещали сделать как можно скорее. Как только всё будет готово, мы должны уехать из Петербурга. Оставаться в городе Катцелю больше нельзя, это может быть опасно и рискованно..."

"Я знал, что рано или поздно мне придётся познакомиться с родственниками Насти. Пока княжна Воронцова помогала мне снова встать на ноги, её любимая
большая семья находилась в имении, ведь на дворе было лето, поэтому люди по возможности уезжали из города. Я узнал, что у Воронцовых есть имение в Калуге. Конечно, мне было немного страшно, но при этом интересно: какими людьми они окажутся, как примут меня? В отличие от меня, Настя, кажется, совершенно не сомневалась в том, что они примут меня очень хорошо. За два дня до их возвращения в Петербург мой друг Платон Загурский попрощался с нами и уехал по своим важным и срочным делам. А деятельная Настя, как я узнал спустя некоторое время, ходила в знаменитый трактир "Ерши", чтобы добыть для меня новые документы... Я как-то забыл даже, что они мне могут понадобиться в самое ближайшее время, а вот она, оказывается, всё прекрасно помнила... А ещё она предложила мне поехать вместе с ней и её семьёй в имение, потому что мне необходим свежий воздух. Я согласился без колебаний, потому что без неё уже не представлял своей жизни... Она изменила меня, и несмотря на то, что прошло ещё не так много времени с нашего знакомства, лично мне казалось, что мы вместе уже целую вечность... Я не знаю, были ли у Насти подобные мысли, но у меня они возникали постоянно... Неожиданно я понял, что уже не смогу с ней
расстаться, даже если обстоятельства потребуют этого от меня. Не знаю,
думала ли она так же, но мне хочется верить, что у неё тоже были подобные мысли. Я пока ещё не понимал тогда, что действительно встретил настоящую любовь, но уже начал меняться к лучшему, перестал быть тем самым чёрствым сухарём, которым мог себя назвать ещё несколько месяцев назад, но только не сейчас, когда встретил её... Но что может быть общего у врача-немца и девушки с титулом княжны? Однако я хорошо помнил, что Настя обещала мне всегда быть рядом и никогда не оставлять меня одного. И она сдержала своё обещание в полной мере, за что я ей очень благодарен. Моя благодарность не имеет границ, но, как говорят умные люди, любовь не требует благодарности. Те люди, которые так считают, абсолютно правы. Конечно, есть те, кто считает, что благодарность - красивое чувство, но её трудно положить в карман. Однако такие люди, видимо, о любви совсем ничего не знают, ведь, на мой взгляд, в этой фразе ясно читается какой-то личный корыстный интерес. Я не знаю, чем заслужил такое счастье, но тем не менее, благодарен за него. Видимо, моё искреннее раскаяние всё-таки сотворило чудо: я наконец-то увидел вещи в ином свете, и открывшиеся мне факты оказались очень неожиданными. Я не знаю, что такое судьба, хотя о ней много говорят, но именно это слово приходит мне на ум, когда я думаю обо всём, что случилось со мной тогда. Это была судьба - то, что мы с Настей всё-таки встретились, что она не прошла тогда мимо особняка князей Шадурских. И то,
что теперь мы вместе - это тоже судьба, которая помогла нам и указала верное направление пути..."

"Рано или поздно Катцель всё равно должен был познакомиться с моими родными, и вот наконец-то это случилось. Конечно, он, как я поняла, очень волновался, а впрочем, я тоже, хотя объективных причин для беспокойства не было, на первый взгляд, никаких. Мне повезло: меня никогда не торопили с замужеством, не заставляли выходить замуж за какого-то богатого князя, барона или графа... Поэтому я могла выбирать, могла ждать своего единственного столько, сколько требовалось. Я почему-то всегда знала, что судьба заранее всё решила, и лично от меня ничего не зависит. Сейчас я понимаю, что у подобного предположения были все основания. Я не верю, что наша встреча с Катцелем была случайностью. Я должна была его встретить, видимо, поэтому прежде
никогда ни в кого не была влюблена. Сама не знаю, почему так получилось, но как-то до большой искренней любви никогда не доходило. Хотя я всегда переживала, что не смогу узнать своего единственного и неповторимого в толпе... Но мне почему-то всегда казалось, что он будет не знатного рода, сама не знаю, почему, просто было какое-то странное необъяснимое предчувствие. В конечном итоге так и оказалось, но это, я думаю, даже к лучшему. Потому что большая любовь, как правило, мало зависит от титула, состояния и прочей такой же ненужной мишуры. Просто я поняла, что люблю Катцеля, и этого оказалось для меня достаточно. Я с самого начала как-то догадалась, что с этим человеком мне суждено быть вместе. Хотя мы были знакомы не так давно к тому моменту, когда приехали мои родные, но лично мне казалось, что прошла уже целая вечность... Я знаю, что Катцель испытывал похожие эмоции. Мои родные приняли его очень хорошо, чему он, как мне показалось, был искренне удивлён. Уж не знаю, какие скрытые страхи терзали его тогда, сразу после отъезда по делам Платона Загурского... Ведь они у меня очень понимающие и гостеприимные, тем более что, как я сейчас понимаю, свою симпатию к Катцелю я от них уже тогда не могла скрыть... Кстати, пока я вспоминала обо всём, неожиданно выяснила, что ровно через два дня к нам приезжают супруги Загурские... Я, конечно, очень волнуюсь, но всё-таки мне кажется, что после их визита мы окончательно решимся на трудный, но важный шаг: вернуться обратно в Россию. Для этого есть веские причины, и дело не только в том, что я скучаю по родине, вопреки комфортному солнечному климату Новой Зеландии. Есть ещё одна веская причина, которая заставляет меня всё чаще думать о возвращении домой. Думаю, не трудно догадаться, какая это причина. Она очень счастливая, а ведь прошёл всего лишь год с тех самых пор, как мы стали супругами... Да, несмотря ни на что, мы обвенчались, причём батюшка, который проводил обряд, знает о том, что моего мужа зовут Катцель... Да, у нас с Катцелем будет ребёнок, я надеюсь, что мы будем хорошими родителями. Да, я - княжна, а он - простой врач, но тем не менее, я люблю его, таким, какой он есть, вместе со всеми достоинствами и недостатками... Кроме него, мне никто не нужен".

Кстати, я вот про "Ошибку врача" сейчас могу сказать, что это было для меня чем-то странным, необязательным (поначалу). Я всего лишь хотела вспомнить то, что когда-то пыталась написать, да и вообще, писала для вас, в первую очередь... А сейчас я так эту историю люблю, она меня трогает до слёз, и идёт как-то совсем легко, хотя я думала, что не смогу от первого лица написать... Всё возможно, но не сразу, конечно...
Ну, с доктором Катцелем как-то проще, конечно, он всё-таки не тонул в Неве, да и не любил прежде никого... Сейчас, кстати, мой идеал киноврачей (после Платона Загурского, разумеется) - английский доктор Димсдаль из "Мушкетёров Екатерины".

Татьяна Ларина пишет:почём ты знаешь?  может он и стал таким чувственным демоном (не настоящим, настоящий - это, например, генеральша, а его не могу точнее назвать, кем вижу) - так вот, может, он им стал из-за разбитого сердца?

Ну, не знаю, может быть всё, что угодно, конечно, но...
Какое-то очень нежное послевкусие у меня от "Ошибки врача".
Я ведь прежде действительно никогда не писала от первого лица... А тут прямо всё как-то сложилось, звёзды сошлись... Скажу по секрету, что тогда, когда я писала в первый раз про Катцеля, на самом деле, у меня мало что получалось... Сейчас уже гораздо лучше, честное слово... Кстати, когда пишу, я, бывает, слушаю какие-то песни, например, Ираклия или МакSим. Мне это реально помогает!
"Прошла всего лишь неделя с тех самых пор, как родственники Насти приехали из Калуги, и тем не менее, несмотря на такой короткий срок их пребывания в Петербурге, было решено немедленно уезжать из города... Легендарный трактир "Ерши" на удивление быстро сделал мне новые документы, и теперь мы могли со спокойной совестью отправляться в путь... Я видел, что на душе у Насти почему-то было неспокойно, но не мог понять, в чём причина её необъяснимой
тревоги... Видимо, она переживала за меня, за то, как я перенесу такую дальнюю дорогу, к тому же, её, наверное, преследовали мысли о том, что меня могут разоблачить... Впоследствии она мне призналась, что все эти страхи действительно её тогда посещали... Мне, конечно, было очень приятно, что Настя так за меня переживает и волнуется... Это было какое-то странное и новое для меня чувство, которое мне, несмотря на это, очень нравилось. Я не сомневался в том, что рядом с ней, моим ангелом-хранителем, мне ничего не грозит. Все возможные страхи, наоборот, отступили, я чувствовал себя свободным, как ветер... Такого со мной прежде никогда не было, и я никогда даже не подозревал, что мне суждено испытать в своей жизни подобные эмоции. Конечно, дорога выдалась долгой и трудной, но мы в конце концов благополучно добрались до имения Воронцовых в Калуге... Честно говоря, мне всё равно казалось странным, что такая красивая, умная, богатая и образованная девушка, как княжна Анастасия Воронцова, до сих пор ещё не встретила своего единственного и неповторимого суженого... Однако в тот момент я был очень рад данному обстоятельству, ведь это означало, что у меня есть шанс по-настоящему заинтересовать её своей скромной персоной... Пока я ещё не знал и даже не представлял, как именно собираюсь покорять её сердце, но уже точно был уверен, что, если Настя когда-нибудь и выйдет замуж, то только за меня... Определённо, свежий воздух действовал на меня благотворно, мне с каждым днём становилось всё лучше и лучше... Да, Калуга стала для нас обоих особенным воспоминанием, ведь именно там, среди лесов и полей, нам было суждено признаться друг другу в своих чувствах. Но тогда я, если честно, думал, что до каких-то серьёзных отношений нам ещё очень далеко... Впрочем, я тогда серьёзно ошибся в своих прогнозах, пока ещё не подозревая об очередных проделках судьбы, которая однажды таким странным образом свела нас..."

Кассандра, извини, читать некогда... но есть вопрос! Доктору удалось излечиться от его неизлечимой болезни

Леди тайна,
Ну ничего, я надеюсь, что у тебя всё-таки руки дойдут до этого фан-фика. Ну, вообще-то, доктор Катцель у меня от всего излечился благодаря княжне Анастасии Воронцовой, хотя, честно признаюсь тебе, твой вопрос меня поставил в тупик, т. к. я не помню уже, чем он там болел...
Но в любом случае, любовь действительно творит чудеса! Продолжение рассказа напишу чуть позже...

Кассандра пишет:честно признаюсь тебе, твой вопрос меня поставил в
тупик, т. к. я не помню уже, чем он там болел...

он говорил и Коврову и графу что скоро умрёт, поскольку неизлечимо болен

Кассандра пишет:Но в любом
случае, любовь действительно творит чудеса!

да, Любовь сильная штука))

Леди тайна,
Ну, это я тоже помню как раз, но очень уж как-то всё размыто, абсолютно без конкретики! Да, вылечился Катцель, оправился от тяжёлого ранения, нанесённого ему князем Владимиром Шадурским... Пока они с княжной Анастасией Воронцовой живут в Новой Зеландии, скоро к ним приедут Наташа и Платон Загурские, после этого они будут решать, стоит ли им возвращаться в Россию... Пора уже определяться, т. к. у них потом родится, кстати, двойня. Детей они назовут Сергеем и Юлией, понятно, в честь кого...

"Вот уже неделя прошла с тех самых пор, как приехали мои родные. В самое ближайшее время мы планировали покинуть Петербург. Я каждый день
наведывалась в легендарный трактир "Ерши", чтобы узнать, готовы ли новые документы для Катцеля. Но вот я, наконец, услышала долгожданную новость, и это означало, что мы можем наконец-то отправляться в путь... Конечно, я переживала, хорошо ли Катцель перенесёт дальнюю дорогу, несмотря на то, что Платон Загурский уверял меня в том, что теперь его жизнь вне опасности... Разумеется, были у меня и другие страхи, которые я, правда, от себя всеми силами, хоть и безуспешно, старалась отогнать. Страшно представить, что бы могло случиться, если бы Катцеля разоблачили, а ведь такой вариант развития событий я не могла полностью исключить, к сожалению... Слава богу, что все мои переживания оказались напрасными, и ничего по-настоящему страшного, ужасного и пугающего не случилось... Наконец, после всех волнений, мы добрались до места назначения... В нашем Калужском имении мало что изменилось, и это обстоятельство нравилось мне больше всего... Приятно знать, что здесь всё, как обычно, вещи находятся на тех же местах, где ты их в прошлый раз оставил. Ведь это так хорошо, это лучше всего, когда приезжаешь и всё, как всегда... В моей комнате всё так же стоит пианино, всё тот же фарфоровый сервиз с тюльпанами на столе, всё та же ваза с павлинами у окна... Выглядываешь в окно, там всё по-прежнему изумрудно-зелёное, радостное и праздничное... Вроде бы, совсем простые, и такие обыденные, вещи, но сколько же радости человек получает от них... И в цветении сирени с жасмином тоже можно найти свою трогательную прелесть и красоту. И я, что самое удивительное, старалась всё это находить. Я всегда любила дождь, и это не прошло со временем. Шум воды, томная перекличка радующихся влаге птиц, отголоски грома где-то далеко всегда вызывают во мне ощущение спокойствия, умиротворённости и душевной бодрости. Конечно, тогда мне казалось, что пока мы с Катцелем всё равно ещё очень далеки друг от друга, хотя на самом деле это было совсем не так... Не случайно судьба свела нас, не случайно я тогда обнаружила его в особняке князей Шадурских... Конечно, я уже точно знала, что мы не разойдёмся, как в море корабли. И тем не менее, некоторые опасения и страхи по поводу дальнейшего развития событий у меня всё-таки были".

Кассандра, Вы чудо! Очень хотелось представить, что все сложилось по-другому и доктор все-таки узнал 'чувство, которое движет любящим человеком' - и Вы об этом написали. Спасибо Вам за этот фанфик! 
Надеюсь на продолжение.

Это шедевр !!! Кассандра  вы  и  в самом  деле  чудо!!